Своей неповторимостью отличается и жилой квартал Палермо Чико – место, где проживают многочисленные практикующие психотерапевты и парапсихологи. Именно по этой причине местные жители именуют этот район по-своему – «Вилла Фрейд». Прекрасные здания здесь тонут в зелени садов и парков. Здесь же находится ботанический сад, зоопарк и крупнейший Выставочный центр Латинской Америки.

Пласа-дель-Конгрессо считается нулевым километром для всех дорог Аргентины; здесь находится монументальный фонтан Лос Дос Конгрессос и место заседаний обеих палат Конгресса. А на Ла Мансана де лас Лусес сохранилось большое число исторических зданий, среди которых особой популярностью пользуются самые старые церкви Сан-Игнасио и Туннели, оставшиеся от колониальной эпохи.

Среди прочих кварталов Буэнос-Айреса элегантностью и спокойствием выделяется Бельграно. Неподалеку от него можно посмотреть на действующий экологический заповедник.

А в базилике, построенной к западу от города, сидит на троне сама святая покровительница Аргентины – Нуэстра Сеньора де Лухан.

Приезжие обязательно уделяют внимание Музею колониальной истории и Музею транспорта, посещают местные культурные и торговые центры.

В Сити в основном сосредоточена и ночная жизнь аргентинской столицы. В окрестностях площади Сан-Мартин много баров, среди которых особенно популярен Ирландский паб.

Конные состязания были основным спортивным зрелищем в Аргентине с момента ее колонизации. И сегодня в выходные дни или в дни национальных праздников огромные толпы людей собираются, чтобы понаблюдать за скачками и испытать удачу на тотализаторе. А другая традиционная конная игра местных жителей не встречается больше нигде в мире. Ее называют пато («утка»). Она заключается в том, что две группы всадников борются за чучело утки, на скаку перебрасывая его друг другу, будто баскетбольный мяч. Все отличие от обычаев первых поселенцев заключается в том, что они для этих целей использовали живую птицу… А вот петушиные бои сейчас сохранились только в сельской местности. Что же касается футбола, то в него здесь играют повсюду: на пустырях, улицах, крошечных самодельных площадках и огромных спортивных аренах, самой известной из которых является стадион «Монументаль». Его название говорит само за себя: здесь размещается 105 000 зрителей.

Здания, памятники, музеи, выставки, площади, фонтаны… К концу дня все сливается в яркую мозаику, наглядно демонстрируя, что пора отдохнуть от впечатлений. Побродив по городу, чувствуешь, что и сам не против выпить немного матэ. Но оказалось, что все не так просто: в кафе его не подают, поскольку торговать этим напитком считается дурным тоном. Просто любой даст тебе матэшницу (свою!), а иногда простой граненый стакан с металлической трубочкой, сыпанет в него горсть листьев и плеснет кипятку. И не возьмет денег. Брать плату за матэ не принято. Это ритуал сродни «трубке мира». Сидя за столиком открытого кафе и потихоньку потягивая горьковатый настой, неожиданно поймешь, что его действие сильнее кофе – как-то незаметно уходят сонливость, усталость, головная боль, желание закурить и заказать стаканчик чего-нибудь покрепче. А настроение непостижимым образом улучшается, и ты уже с интересом вновь наблюдаешь за настоящим танго – импровизацией уличных тангеро. Аргентинцы давно требуют признать этот танец национальным достоянием, хотя почти повсеместно, кроме Буэнос-Айреса, его постепенно вытесняют другие, современные мелодии. Но нам, европейцам, нет дела до того, что первое и самое красивое танго «Ла Мороча» было придумано вовсе не здесь. Да и то, что первые тексты были написаны на портовом арго – смеси из воровских словечек, позаимствованных из итальянского, португальского, баскского, каталонского, французского и голландского языков, что превращало танго не только в танец, но и в блатную песенку, – нам почти неинтересно. Главное – этот страстный полет-борьба под великолепную грустную мелодию, отточенность движений танцоров в сочетании с удивительным умением импровизировать, творить танец, делая его непохожим на все остальные танго. А еще – способность передать им грусть, страсть, тоску, ярость и любовь. И кажется, что сам Буэнос-Айрес каждый вечер украдкой наблюдает за выступлениями тангеро, увлекаясь, входя в азарт, сопоставляя… А потом, когда южноамериканская бархатная ночь разгонит по домам даже самых заядлых любителей вечерних прогулок и в большинстве зданий погаснут огни, город тихо вздохнет о прошлом и примется считать звезды, которые качает на своих волнах река Парана. Он будет вспоминать события прошедшего дня, с удовольствием вдыхать свежий ночной воздух, пытаться предугадать счет очередного футбольного матча местных команд и насвистывать мелодию в ритме танго.

ВАРШАВА – СЛАДКОГОЛОСАЯ СИРЕНКА ВИСЛЫ

После ужасного пожара 1939 г., после двух неудавшихся и потопленных в крови варшавских восстаний 1943 и 1944 гг., Гитлер отдал приказ об окончательном разрушении города. В небо взлетали дворцы и магнатские резиденции, соборы и памятники. На камни мостовых, помнящих поступь многих королей польских, опадали груды кирпича и пыли, пожары долизывали уникальные произведения искусства… Когда 17 января 1945 г. в ходе Висло-Одерской операции советские войска совместно с Войском Польским освободили Варшаву, вокруг были только руины. Казалось, что никакое волшебство не способно оживить «полмиллиона кубометров развалин» только на территории Старого Города. Да и от миллиона 307 тысяч столичных жителей за шесть лет оккупации осталось лишь 160 тысяч. Остальные… Кладбище «Пальмиры». Ни арки входа, ни торжественной аллеи, ни мрамора, ни гранита. Только уходящие к горизонту ровные ряды одинаковых, почти без имен, цементных крестов над поросшей вереском землей. Разве таким должен быть главный город страны? И когда польское правительство издало декрет не переносить столицу в Краков, а оставить эту роль Варшаве, многим это решение казалось спорным. Многим, но только не романтичным варшавянам.

Город и до Второй мировой войны неоднократно подвергался разрушениям и снова возрождался, ведь не случайно Варшаву сравнивают с Фениксом. И люди совершили чудо, достойное этой птицы: они не построили заново, а восстановили историческую часть города такой, какой она была в прошлом. Для большей достоверности при реконструкции архитекторы и строители использовали старые планы, рисунки, фотографии, словесные описания жителей столицы и все сохранившиеся элементы построек: фрагменты оконных наличников, дверей, куски карнизов, образцы кладки. По архитектуре Старый Город – Старе Място, Новый Город – Нове Място, Вилянув, Лазенки и многие другие памятники стали после «воскрешения» более похожи на оригинальные, чем их предвоенные предшественники.

Так между Востоком и Западом вновь забилось сердце страны – Варшава, город-музей под открытым небом, который, по мнению архитекторов, входит в десятку самых красивых городов мира. И это не просто историческая декорация, это сама история…

Как и многие старые города Европы, Варшава была образована в удобном месте – на переправе через Вислу, где к тому же сходились основные дороги. Это был центр польских земель. У переправы на левом берегу еще задолго до XIII века существовала деревенька (археологи датируют древние находки седьмым тысячелетием до нашей эры), а на пути к ней находилось укрепленное поселения Яздов (память о нем – нынешние Уездовские Аллеи). Все земли в округе принадлежали князьям Мазовецким. В 1262 г. поселение было полностью уничтожено литовцами, и новое оборонное укрепление возвели на провислянской скале, прямо над переправой. Так в XIII в. появилась Варшава.